Главная / Статьи / Психология семьи / Слишком радикально понятая теория привязанности. Часть 1
Слишком радикально понятая теория привязанности. Часть 1
Этот текст адресован родителям детей-дошкольников, а также тем, кто пошел на второй и третий круг родительства, окунувшись в него после большого перерыва, а кроме того, специалистам помогающих профессий.
Возможно, я понимаю теорию привязанности в современном ее варианте совсем не верно.А еще вероятней, мой опыт двадцатилетнего пребывания в состоянии мамы маленьких и очень маленьких детей дает о себе знать. Этот опыт слишком длительный, и он никому не подходит.Но, думаю, в нашем русском прочтении теории привязанности, развивающейся в последние 3-4 года особенно активно, наметился существенный крен. И дело не том, что неправы авторы, разрабатывающие или популяризирующие теорию привязанности (прежде всего это Ньюфелд и его последователи). Дело именно в особенности нашего современного российского восприятиях этих – в принципе правильных и полезных – вещей.
Я не являюсь противником теории привязанности. Это очень полезная область знаний о близких человеческих отношениях. И многие положения используются в одном из очень мощных подходов в психотерапии – эмоционально-фокусированной терапии (ЭФТ), в которой я активно работаю.Дело не в неправильности теории, а именно в ошибках ее прочтения родительским сообществом. Вот об этом и хотелось бы говорить.
Есть мамы и папы, которым можно и нужно подробно рассказывать о теории привязанности, объяснять, как необходим контакт с ребенком и связь с ним. И насколько важно, чтобы не только первые месяцы жизни, но и первые годы родитель был доступен для контакта и настроен на него.Это крайне полезно будет узнать тем мамам, которые думают, что через два-три месяца после родов можно легко вернуться на работу или на свою высокую позицию, например, в банке. Тем, кто уверен, что с квалифицированной няней ребенку будет нисколько не хуже.Тем, кто настроен на детский сад, ясли, школу полного дня и летние лагеря на три месяца. Кстати – узнаете? – ведь похожим образом росли многие из нынешних родителей, если только не было бабушки, готовой помогать.
Когда мы были маленькие, наши родители в большинстве своем, были от нас очень далеко. Гораздо дальше, чем хотелось бы.Но – маятник стилей воспитания давно качнулся в противоположную сторону.И среди тех, кто склонен читать статьи по психологии, воспитанию, развитию, гораздо больше сторонников идей тесного контакта с ребенком и максимального включения мамы в жизнь ребенка, в воспитание. И у этого изменения масса полезных последствий. Но как у любой медали есть оборотная сторона, так и у этого явления – сильной включенности родителей в жизнь ребенка − есть скрытые нюансы.Все «драйверы близости к ребенку» у таких родителей уже загружены и установлены.И дальнейшие разговоры об оптимальном контакте могут вести не к улучшению ситуации, а к невротизации.Ребенок и так близко.
Знакомясь с новыми идеями и новыми авторами, развивающими теорию привязанности, мама начинает думать, что она «недорабатывает».Как известно «много хорошо тоже нехорошо».Я думаю, что мои аргументы мало кому понравятся.Сторонники теории привязанности могут услышать злую критику без понимания сути этой прекрасной и действительно полезной идеи. А противники этой теории и без того ее не разделяют, им все понятно, у них есть более сильные аргументы.
Мне хотелось бы поговорить о возможных долгосрочных, стратегических последствиях радикального применения теории привязанности. Краткосрочные, быстрые последствия, как правило, всех всем устраивают: ребенок близко, и мама чувствует с ним очень тесную связь. Она – главный эксперт по развитию и воспитанию ребенка.Ребенок почти не плачет, вы хорошо понимаете его, даже если он еще не говорит.Вы все время рядом с малышом, не надо передоверять его няне, впускать в жизнь семьи чужого человека.
Энергичная мама с ребенком в слинге – вот красивая картинка теории привязанности. Важно, чтобы эта картинка выглядела гармонично не только внешне, но и изнутри.
Мой личный контекст
Все, что написано ниже, это только мнение, и не претендует на единственно возможную точку зрения.
Это статья мамы 11 детей, старшему из которых сейчас 21 год, а младшему − 1 год. Все мои дети кормились грудью не менее полутора лет, а часть − до двух и дольше. Все дети росли на моих руках, помощь няни использовалась только частично, и, конечно же, распределялась на всех детей и хозяйство. Я не оставляла надолго (больше чем на полдня) никого из деток до трех-четырех лет, за исключением одного раза, когда два дня провела в больнице. Но в это время дети были с папой.
Все это так подробно мне хотелось описать для того, чтобы читатели представляли – это слова мамы, которая вполне придерживается главных положений теории привязанности.Когда росла наша старшая дочь, мы были радикальными сторонниками тесного контакта. Тогда большое влияние имела книга Сирзов «Все, что вам нужно знать о вашем ребенке от рождения до 2-х лет». И мои подруги и знакомые в основном выбирали похожий стиль материнства. Но в своей обширной психологической практике я наблюдаю определенный тип трудностей взаимодействия с ребенком, я называю это «избыточный контакт».
Избыточный контакт – кто, где, когда
Переизбыток контакта может начать беспокоить родителей в районе трех лет жизни ребенка, и достигнуть своего максимума в 4,5−5,5 лет.Как правило, это очень любимые и желанные, чаще всего единственные дети в хороших, благополучных семьях с достатком не ниже среднего. Дети из семей, в которых все хорошо, достаточно ресурсов − и материальных, и человеческих, чтобы заниматься ребенком.Это может быть и не единственный малыш, а тот, кто не так давно стал старшим братом или сестрой.А может быть, ребенок просто дорос до того возраста, когда родители интуитивно начинают от него ожидать иного поведения.Но мама может начинать ощущать, что жизнь ее полностью поглощена. И тот, кто претендует на полное внимание – ее любимый малыш, – совсем не чувствует, что мама − тоже человек.
Люди, обращающиеся за психологической консультацией в похожих случаях, рассказывали очень похожие по сюжету истории:
− Ребенок полностью или почти полностью неуправляем, никакие «нельзя» не работают. Он не слушается, но привык, что слышат и слушают(ся) его.
− Ребенок с трудом и ненадолго сосредотачивается на любом занятии, не погружается в игру, и предпочитает, когда сюжет взаимодействия создает взрослый.
− У ребенка серьезные и постоянные затруднения в установлении контакта с другими детьми, особенно с ровесниками. Он привык, что окружающая действительность подстраивается под него, и не готов договариваться и вести себя адаптативно и гибко в игре.
− Ребенок очень энергоемок, каждую секунду его бодрствования вы обязаны на него реагировать. При этом ни о какой гиперактивности речь тоже не идет. Ребенок с неврологической точки зрения в норме. Просто он привык быть центром.
− У мамы несколько раз в день возникает чувство, что ее минимум несколько раз в день «трясут за шкирку», «вынимают душу».
При этом речь не идет о каком-либо эмоциональном выгорании (родительское выгорание – тема отдельная). Нет, мама в норме и настроена на общение. Просто контакт с ребенком ощущается как неправильный, избыточный.
Я слышу такие истории и наблюдаю такие семьи у себя в кабинете едва ли не каждую неделю.Конечно же, в нашей стране психологическая помощь не входит в медицинскую страховку, и в большинстве случаев она платна. И психологи, и психотерапевты имеют дело чаще всего не с профилактикой трудностей и работой на развитие, а с помощью при решении проблем, которые для человека настолько серьезны, что он нашел время, средства и дошел до психолога.Так что выборка случаев, о которых я говорю, нетипична. Но количество их впечатляет.
С моей точки зрения, работают четыре серьезных фактора:
1) Задержались те формы и способы контакта с ребенком, которые хороши для первых месяцев его жизни.
2) У мамы по той или иной причине включилась и не выключается тревога за качество контакта, за то, насколько она «хорошая мама».
3) При рождении первенца, часто долгожданного, мама понимает, что ей фактически надо осваивать новую профессию.
4) Ища способы что-то с этой тревогой (или другими сложными обстоятельствами жизни) делать, мама излишне радикально приняла некоторые положения теории привязанности.
Во всех этих случаях работают не только и не столько механизмы теории привязанности, сколько темы тревоги. Тревоги неосознаваемой, с неясными для самой мамы и в каждом случае абсолютно уникальными причинами и тревоги за «качество» материнства. Про тревогу тоже долгий отдельный разговор. Думаю, крайне неполезно путать голос любви и голос тревоги.Голос тревоги, ее «музыкальную тему», в своей жизни нужно учиться выделять. Но это легко сказать и написать, но непросто сделать...
Автор: Екатерина Бурмистрова , детский психолог, семейный психотерапевт, писатель. Мама 11 детей.
Нам очень важно знать Ваше мнение. Пожалуйста, напишите что вы думаете об этом.
TopТеги: дети семья психология воспитание привязанность
Последние Комментарии